|
Календарь
Архив
Популярное
О сайте
Увлекательные фотографии и видео в удобной подаче? Запросто! Теперь мы можем Вас радовать подборками со всех сайтов которые мы посчитали интересными. Видео которое мы отбираем каждый день, убьет много свободного времени и заставит Вас поделится им с Вашими коллегами и друзьями, а в уютное время, Вы покажете это видео своим родественникам. Это все, Невседома. 
| |
 Шуру не интересовали ни модные шмотки, ни косметика. Маникюра она отродясь не делала. Да и речь у матери была простоватая, «колхозная», как говорила Наташа. А профессия так и вообще полный позор – птичница. Образованности ей тоже явно не хватало. Прочно засела с той поры в Наташиной голове мысль, желание стать городской, вырасти поскорей и до капли высосать из себя поселковое детство, освободиться от него. Росла она девочкой умной, хорошо училась. Тут явно повлияли неизвестные отцовские гены. Как-то Наташа спросила у матери про отца. - А бог его знает, где он, - просто ответила Шура, и Наташа больше не интересовалась. Через несколько лет уехала в город, поступила в техникум. И ни разу – ни разу! – за все время учебы к матери не приезжала. Даже летом. Так и жила в общаге. А Шура регулярно моталась к своей Наталочке с полными сумками картошки и солений. Ужасно стесняясь материных нелепых беретов и дурацких вязаных кофт, Наташа никогда подолгу не позволяла Шуре находиться в их с девчонками-однокурсницами комнате. - Мам, ну чего там сидеть, пошли во двор на скамейку. Простая и наивная Шура о дочериных терзаниях не подозревала. Как любила ее всем своим добрым материнским сердцем, так и продолжала любить. А ведь молодая еще была Шура-то. Двадцать лет ей всего исполнилось, когда Наталочка на свет появилась. Наташино нежелание приезжать даже на каникулы в родной поселок принесло, однако, свои плоды – обзавелась девушка самым настоящим, всамделишным женихом Сергеем. Шуру на свадьбу не позвали. Очень уж Наташа боялась, что та оплошает и опозорит ее. Да и не делали шикарной свадьбы. Матери она позвонила за день до росписи в ЗАГСе и поставила перед фактом. - Доченька! Да как же это? - Что это, мам? Ничего особенного, студенческая свадьба. А ты к нам через недельку приезжай знакомиться. Знакомства этого Наташа ждала в муках. Новообретенная свекровь сразу стала ее кумиром. В мыслях она уже мысленно компенсировала недостатки матери свекровиными «заслугами». А ими были (ни много ни мало) постоянна укладка, макияж-маникюр, модная одежда и масса бижутерии. Мечтала Наташа, что станут со свекровью подругами и не замечала ни ее эгоистичности, ни недалекости. В семейную жизнь сына та не лезла. Казалось, сбыла с рук – и хорошо. Жилищный вопрос молодых решили так – Сережина бабушка по отцу переехала к сыну с невесткой в бывшую Сережину комнату, а новобрачные стали жить в ее квартире. Шура должна была приехать на электричке. Когда Наташа вместе с мужем вышла на перрон и увидела стоящую там мать, то чуть не содрогнулась от ужаса. С огромным рюкзаком за спиной и двумя баулами в руках, в ярком берете, защитного цвета ветровке и резиновых сапогах, Шура беспомощно озиралась, ища глазами опаздывающую дочь. - Мама, ну вот и мы! Знакомься, это мой муж Сережа. - Здравствуй…те, Сережа, - робко произнесла Шура. - Рад познакомиться, Александра Борисовна,- весело ответил Сергей, забирая у тещи и баулы, и рюкзак, - ого, и чего это вы туда наложили? - Так как же…картошечки думаю вам, огурчиков… - Картошечка – это хорошо! - снова весело сказал Сергей и бодро зашагал вперед. - Не могла поприличней одеться, в город все-таки приехала,- зашипела Наташа на мать. - Доченька, так кто ж на меня смотрит? Наташа закатила глаза. Дома она выставила на стол тарелку с мини-бутербродами, нарезанный кружочками апельсин и тонкие ломтики сыра. Шура недоуменно смотрела на все это. - Доченька, а хлеб-то чего такой маленький? - Мама! Это называется ка – на – пэ-э! Шура, вконец растерявшаяся от строгости дочери, промямлила: - Так может это… картошечки пожарить? Сергей, до того с тоской взиравший на Наташины кулинарные изыски, вдруг оживился: - А давайте, Александра Борисовна! – и сурово посмотрел на жену. - А вот тут у меня еще капусточка вам, - Шура вытащила из рюкзака трехлитровку с квашеной капустой. Сергей аж застонал от удовольствия. Приободренная поддержкой зятя, Шура принялась освобождать свои огромные сумки от даров, сопровождая каждый пояснением: - Грибочки вот, сама солила. А это маринованные. Грузди. Вареньице клубничное. А это брусничка моченая. Помидорчики. Еще моей бабки рецепт. Ты их, Сережа, под водочку. Икра кабачковая. Огурчики. Завсегда у меня хрустящие получаются. За минуту стол был уставлен банками разных калибров, победно потеснивших Наташины тарелочки к самому краю так, что они рисковали упасть. Сергей бурно выражал восторг. - Лучший подарок на свадьбу! Мои-то никогда этим не занимались. Вот это теща у меня мировая! Наташка, ну ты чего куксишься? Наташе оставалось две недели до родов, когда неожиданно на пороге их квартиры возникла Шура. Как всегда, нагруженная гостинцами. - Мам, ты чего это? Без предупреждения. - В отпуске я, доченька. Приехала вот проведать, помочь тебе. А чего предупреждать-то? На следующий день Сергей вернулся с работы и заявил: - Наташка, меня неожиданно в командировку отправили, так что хорошо, что с тобой мама. - Как в командировку? Надолго? - Сразу после выходных вернусь. - Ну так что со мной может случиться? Рожать-то через две недели. - Ну мало ли. На всякий случай. Александра Борисовна, вы ведь останетесь? И, чмокнув жену в кончик носа, Сергей начал собираться. На самом деле ни в какую командировку ему было не надо. Просто за долгие месяцы Наташиной беременности он устал от ее капризов, частого недовольства и смены настроения и потому с легким сердцем уезжал на выходные к другу, жившему за городом у озера, отдохнуть от общества жены и порыбачить. Утром у Наташи начало тянуть живот. Она не обращала внимания, но к вечеру боль стала очень сильной. «Рано ведь еще, - думала Наташа, - свекрови позвонить?» Сказать бы матери, да что ее глупая мать сделает. Только закудахтает, как курица, за которыми она ухаживает на работе. Шура в этот момент ушла помыться в ванну. Наташа набрала номер Сережиных родителей. - Милочка, так это тебе не мне нужно звонить, а в скорую, - заявила своим высоким голосом свекровь, услышав от Наташи, что она «кажется рожает», - а что, Сережи рядом нет? - Не-ет, он в командировке. - Странно, мог бы отказаться в таком случае. Я-то тебе чем могу помочь. От неожиданного пренебрежения свекрови Наташе стало еще больнее. Шура выключила воду и услышала слабые вскрики дочери. Выскочила, обмотанная полотенцем, и обнаружила дочь, сидящей на полу и прислонившейся спиной к дивану. Она корчилась от боли. - Доченька! Неужто началось? Сейчас я в скорую позвоню! Шура вмиг стала какой-то собранно-деловитой. Позвонила в скорую, четко указав все данные. - Доченька, сумка-то у тебя собрана? Наташа помотала головой, растягивая от боли рот, не в силах произнести ни слова. Шура собрала все необходимое в роддом. - Держись, доченька, держись, ничего оно, ничего,- приговаривала Шура, поглаживая Наташу по спине и плечам до самого приезда скорой. В роддоме Наташу быстро осмотрели и увезли. Шура услышала брошенное врачами «ягодичное предлежание». Что это такое, Шура знала. Сама так свою Наталочку рожала. Ох и намучилась тогда. - Женщина, нельзя тут сидеть. Езжайте домой. - Как же я поеду. Дочь ведь моя. - Нельзя, нельзя, женщина. Не положено. Но упрямая Шура осталась на скамеечке в «предбаннике», где слегка прикорнула. Сердобольная медсестра только покачала головой и накрыла Шуру стареньким шерстяным одеялом. Утром ее растолкали в плечо. - Родила. Слышите? Родила Ваша дочь. Мальчик. Три пятьсот. Все в порядке. Отдыхает она. Идите домой. Передачки по вечерам можно приносить. По лицу заспанной Шуры растеклась счастливая улыбка. Она съездила на квартиру к Наташе, умылась, позавтракала, потом пробежалась по магазинам и уже к обеду наматывала круги вокруг роддома. Наконец услышала родной голос: - Мама! - Доченька! Кинулась на голос, к окну, за которым стояла ее Наталочка, бледная и улыбающаяся. Здание роддома было стареньким, окна на первом этаже низкие, так что можно было спокойно заглянуть в палату. - Ну как, доченька? Все хорошо? Я вот тут тебе принесла…,- Шура перекинула через подоконник пакет. - Мама, куда так много? Ну ты чего? - Кушай, доченька, кушай. Тебе сейчас нужно. Ну как, видела? - Видела! Ма-а-аленький, - Наташа от умиления уронила слезинку, а Шура в ответ – целый водопад. - Мама, ну ты чего? - Ничего, доченька, это я от счастья. Доченька, - сказала Шура после паузы,- ты уж меня прости, что я про отца-то твоего… Тут он живет. В городе. Только семья у него. Карточку твою я ему показывала. Училась ты тогда. Пятнадцать тебе было. Только он сказал – а чего я ей скажу. - Да зачем он нам, мама? Нам и вдвоем хорошо, правда ведь? Ой, мама, - Наташа вдруг засмеялась, - а ты ведь теперь бабушка, представляешь? В сорок лет. Бабушка, - смеялась Наташа. - А и правда, - улыбаясь, Шура выдала новую порцию слез. - Мама, ты ведь останешься у нас, пока в отпуске? - Останусь, доченька, останусь... | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
