|
Календарь
Архив
Популярное
О сайте
Увлекательные фотографии и видео в удобной подаче? Запросто! Теперь мы можем Вас радовать подборками со всех сайтов которые мы посчитали интересными. Видео которое мы отбираем каждый день, убьет много свободного времени и заставит Вас поделится им с Вашими коллегами и друзьями, а в уютное время, Вы покажете это видео своим родественникам. Это все, Невседома. 
| |
Скучно, затратно и пользы никакой.  Болеть я не люблю. Скучно, затратно и пользы никакой. Впрочем, однажды, я болела с интересом. С огромным. Худо мне стало не внезапно, всё к тому шло: гектар картошки зарастал сорняками (вопреки раундапу), пятьдесят бройлеров неожиданно сожрали весь запас зерна, пчелы – роились и эмигрировали. Отпочковавшимися семьями. И мне захудело. Наверно от пчёл, но может и от кроликов – кто его знает! Навалилась какая-то беспричинная усталость. Голова стала кружиться не только от подсчёта будущей прибыли (в кроликах, картошке, бройлерах и мёде), а вообще. Днями. Походка приобрела неприятную шаткость, как у пьяного матроса на палубе ботика, упорно идущего в девятибалльный шторм. Всласть посамолечившись я пошла в больницу. В районную, других в окрестностях не было. Чтобы человек со специальным образованием и клятвой мне помог. В благодарность за своевременно уплачиваемые налоги. Ничего особенного от районной медицины я не хотела, так, по мелочи: что-нибудь попить или помазать для обретения равновесия. Бабуля-терапевт, судя по возрасту получившая диплом из рук самого Гиппократа, обрадовалась. Выслушав мои многочисленные жалобы. Это был не её профиль! И, радостно спихнула меня (вместе с жалобами) к узкому специалисту: врачу-невропатологу. Узких специалистов в райцентре было мало. И все на вес золота и с совмещением. Лор совмещался с окулистом, невропатолог с психиатором и только гинеколог был узкопрофильным. Ввиду крайней редкости узких врачей горожане старались не злоупотреблять их вниманием. И услышав от бабули-терапевта: - Это не мой профиль! Они старались скромно умереть дома с не поставленным диагнозом. Тем более, что к лору-окулисту, гинекологу и невропатологу-психиатру была запись. Предварительная. За два месяца «до». Записаться в амбарную книгу предварительных приёмов в регистратуре было просто. После непродолжительного скандала милая девушка с лицом Марии Мандель любезно швыряла её болящему. Я выбрала себе 10 октября и 12.15 по местному времени. И стала ждать. Прислушиваясь – не прошло ли? В обществе гектара, бройлеров, кроликов, а особенно пчёл – ожидание было малозаметным и не томительным. С детства я страдала только одним диагнозом – I группа по здоровью. Родись бы я мальчиком – в 18 лет ВДВ радостно распахнуло бы объятья, а может даже и спецназ, кто его знает. Потом, правда, были всякие мелочи проходившие сами по себе – переломы, воспаления легких и т.д. Логично, что матросская качка и тщетные попытки упасть на ровном месте вызывали интерес. Интересно: что же со мной? Наступило долгожданное 10 октября. Узкие специалисты в райцентре – ремесло потомственное. Хирург рожает хирурга, гинеколог – гинеколога. Невропатолог Слава родился от мамы-невропатолога и с детства знал свою карму: после взятия измором медицинского института он будет лечить тоже, что и мама. Нервы. Медицинский институт отнял у Славы лет десять, не меньше, обучая ремеслу только повторными курсами. С первого раза Славе не давалось. Потом, наконец, дал долгожданный диплом и Слава занял мамино место под солнцем. (Доктор-мама, находясь в интересном положении, в ожидании Славы читала узкопрофильные книги об особенностях развития. Поэтому Слава шепелявил и картавил (одновременно) и подёргивал правой частью лица с закатыванием левого глаза. Но нервные, а особенно психические больные любили своего доктора таким как есть.) Ввиду ограниченности времени приёма (10 минут на презентацию симптомов + постановка диагноза и 5 минут на кварцевание кабинета – чтобы больные не обменялись неврологическими/психическими заболеваниями) я написала опорный конспект. Краткий, как тост. И начала. После моих слов: - Меня качает и кружится голова. Давно. Слава, в знак взаимопонимания, подёрнул левой частью лица и спросил: - И? Цто фы хоцице? Я, экономя отведенные минуты приёма, честно сказала: - Попить чего-нибудь и перестать шататься. Доктор удивился моим желаниям (закатив левый глаз) и спросил: - А цто фы узе пили? В целях экономии времени я предоставила список чего я пила: водка, сосудорасширяющие и наоборот, тонизирующие, успокаивающие, витамины всех букв алфавита. И примененных действий: компрессы, припарки, молитвы и т.д. Случай был сложным – судя по маскам на лице врача я зашла слишком далеко, и без врача. Если не помогла водка и молитвы. - Фам надо зделаць рентген. Церепа, - твердо сказал Слава и накарябал направление. Рентген в райцентре – сложная медицинская манипуляция. Особенно когда рентгенолог подрабатывает пропагандистом. И уезжает читать в сельских клубах лекции о здоровом образе жизни или уходит в запой. По настроению. Мне повезло. Рентгенолог Михаил Иванович уже вышел из запоя, но ещё не уехал пропагандировать. И через полчаса я получила из дрожащих рук рентгенолога две мутные плёнки – анфас и профиль своего черепа. Снятые на замечательном аппарате (забытом немцами в период оккупации Беларуси) на повторно используемую (в целях экономии) плёнку. Размахивая пятнистыми крыльями, как бабочка-махаон, я рванула к доктору Славе – за диагнозом. На моё счастье, в поликлинике был обед. И Слава уходил к домашнему борщу от неврологических больных потайным, неосвещённым коридором. - Доктор! Подождите! – закричала я неприлично громко. (Очень хотелось закончить всё скорее.) Поднеся плёнки к лампочке с надписью «Запасной выход» Слава задумчиво посмотрел на них и изрёк: - Это опухоль! И, нетерпеливой рукой нацарапал направление на операцию по удалению опухоли головного мозга в Город. Начав со страшного слова «Сito!». После страшного слова «опухоль», увиденного замечательным доктором на повторной плёнке, рассчитывать было не на что. Если опухоль бросается в глаза даже на надписи «Запасный выход» - значит всё. И - очень скоро. Я твёрдо решила привести в порядок свои земные, незавершенные дела. Срочно, за сутки до отъезда на трепанацию. Недвижимость и пока ещё движимость (автомобиль «Пежо» 2000 г.в. – временно на ходу) завещать было незачем. Наследник и так один: дочь Алиса. Оставались работа, хозяйство, погребальные хлопоты и семья. Начала я с работы. Как государственному служащему мне не было цены. Никакой. Как и моим коллегам. Ряды чиновников не заметят потери бойца, а экономика продолжит загибаться и без моих креативных анализов. Поэтому о работе я не беспокоилась. Но, на всякий случай зашла, попрощаться. Если что. Дамы-чиновницы, откушав послеобеденного чая с глазированными сырками трудились во благо родины изо всех сил: листали папки. Чтобы не заснуть. Начав с главного: - Заболела, - я кратенько изложила положение терминами «опухоль» и «трепанация». Дамы, получив непривычно свежую и нераспространённую информацию, оживились. И стали звонить. При мне. Половина коллег стремилась донести новость до остальных горожан, вторая половина – обзванивала претендентов(ок) на моё спокойное, перспективное место. И я ушла улаживать земные дела. Дальше. Очень беспокоило хозяйство. Прям волновало. Родные бройлеры, милые кролики и няшные пчёлы – как они без меня? Кто о них позаботится? Кроме бабы Маши? Баба Маша была моей дачной соседкой – через забор. Воспитанная Советским Союзом в духе трудового подвига она не могла жить без работы. Совсем, тосковала и грозилась помереть. Только состояние крайней усталости («валюсь без сил») давало бабе Маше чувство выполненного долга. За совершенно символические деньги и доброе слово «Спасибо» она оказывала мне непосильную для восьмидесяти двух лет помощь. Пока я отдыхала на госслужбе. К ней я и поехала. Баба Маша, перебрав урожай картофеля на множество фракций тихо страдала. Выбором. Что делать дальше? Покрасить забор или побелить веранду? - Баб Маш! День добрый! Как вы? – начала я дипломатично, издалека. - Да вот не знаю… Веранда пооблазила… Побелить, что ли? – печально ответила баба Маша. - Баб Маш! Я тут приболела, наверно полежу в больнице. Вы не присмотрите за моими? – не уточняя за кем, попросила я. Оживлённая непочатым краем работы баба Маша с задором восьмидесятидвухлетнего комсомольца ответила: - Пригляжу! Ложись себе спокойно! И – мы распрощались. Неизвестно на сколько. Погребальные хлопоты оказались лёгкими и приятными. Нарядов у меня было много: костюм пасечника, кролиководческий комбинезон, мундир госслужащего и только одно событийное платье. Зелёненькое. В нем я награждалась грамотами, ходила на свадьбы и именины. Даже из роддома я возвращалась в нём. Посмотрев на свет зелёненькое платьице я обнаружила, что его люблю не только я. Но - и моль. Значит «в свет» носить уже нельзя, а вот красиво лежать – можно. С обувью было проще. Кроссовки, чешки и резиновые сапоги не гармонировали с любимым мной (и молью) платьицем. А вот красные туфли на десятисантиметровом каблуке… (Туфли я купила по случаю, на чудовищной распродаже. По цене пакета молока. Я в жизни не носила ни модельной обуви, ни высоких каблуков, ни красного. Но – польстилась. Так они и стояли несколько лет. В коробке, не одёванные.) Гардероб был готов! Оставалась семья: Барсик и Алиса. Барсик - кот редкой породы «белорусский бройлерный», жил у нас в приходящем режиме. По национальности кот Барсик был помойником, ведущим маргинальный образ жизни. До момента нашего с ним знакомства он жил в подвале, ел в мусорке и возглавлял дворовый прайд котов-гопников. После знакомства с нами – делал всё тоже самое, только иногда приходил в квартиру – поспать на диване, поесть халяльного и зализать раны. Но – мы с Алисой его очень любили. Таким как есть. Вспомнив, как Барсик отгоняет более мелких сородичей от сердобольных старушек, приносящих кильку и ливерку к подвалу, о питании кота я не волновалась. Пропасть он был, как минимум, не должен. Но диван…. Этажом ниже жил хороший человек. Счастливый пенсионер-вдовец дядя Юра. Вся его до пенсионная жизнь прошла в ограничениях, полному счастью мешали супруга и работа. Потому что, главной любовью дяди Юры были плодово-ягодные вина. Выйдя на пенсию-освободительницу и овдовев, дядя Юра завтракал с вином, обедал с вином и с ним же и ужинал. При этом он всегда сохранял вертикальность и приподнятое расположение духа. К нему я и пошла. Поужинавший (с вином) дядя Юра мне обрадовался. - О! Какие люди! Соседочка! – сказал он, обдавая меня запахом яблок. - Здрассте, дядь Юр! – начала я, подбирая слова, - Как вы? - Великолепно! – ответил всем довольный дядя Юра. - Я по делу. Вы не присмотрите за Барсиком? Недолго, мы тут с Алисой должны уехать… Пусть он у вас поспит на диване. Пока, - красиво врала я. - Барсик? Да пусть приходит, он всё равно путает этажи. Места хватит, - радушно согласился довольный всем сосед, - Но, это дело магарычёвое… Понимаешь? - Понимаю! – сказала я. (Быстренько купив в магазине три бутылки вина и два килограмма ливерки я обеспечила коту Барсику диван на неопределённое время.) Оставалась Алиса. После недавнего прочтения официальной статьи Министерства образования о количестве денег, вкладываемых страной в содержание одного детдомовца за год я была в восторге. В полном. Такой роскоши я не могла позволить Алисе не при каких обстоятельствах! Рассказав на ночь сказку о прелестях детского дома, познанным мною лично, восьмилетней Алисе я прослезилась. Трогательнее всего у меня вышло эссе о творожной запеканке: румяная корочка представлялась как живая. Утром, собрав халат, тапки и документы в дорожную сумку я поехала в Город. Госпитализироваться. Мне очень повезло! Именно в этот день, в областной больнице, на приёме с грифом «Сito», находился заведующий отделением, врач высшей категории. Крупный немолодой мужчина с прозаичной фамилией Иванов. Увидев личную печать доктора Славы на моём направлении Иванов пришёл в ярость. Оказывается, будучи доцентом кафедры нейрохирургии местного медуниверситета он сделал всё возможное чтобы Слава не произнёс клятву Гиппократа. Но, возможности преподавателей не безграничны, а страна нуждалась во врачах. И вот – я здесь. С диагнозом. От Славы. С различимой на фоне надписи «Запасной выход» опухолью, которая прямо прёт из черепа. Возвращаясь домой, с невскрытым черепом и без мнимой опухоли, я ощутила прямо в маршрутке, как перестала кружиться голова. И - прилили силы. © LelaMm | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
