|
Календарь
Архив
Популярное
О сайте
Увлекательные фотографии и видео в удобной подаче? Запросто! Теперь мы можем Вас радовать подборками со всех сайтов которые мы посчитали интересными. Видео которое мы отбираем каждый день, убьет много свободного времени и заставит Вас поделится им с Вашими коллегами и друзьями, а в уютное время, Вы покажете это видео своим родественникам. Это все, Невседома. 
| |
 Далее она говорит… — Привет, профессор и заваливается на стул. Сидит. В полной экипировке. Декольте до пупка. Верх юбки-мини там, где в наши времена, помню, она заканчивалась. Где, так сказать, «содержимое» – загадка. Дальше – долгие, задумчивые ноги, уходящие вдаль, как два автобана. Левый автобан – на правом. Глаза непроспавшейся лани. Дух чуть увядшей сирени, настоенной на спирту. — Что, — говорю, — не выспались? — Нет, не выспалась, — отвечает лань чуть надтреснувшим, но пока ещё мелодичным баритоном. — Учили, небось, всю ночь?— Ага, м… Учила, — улыбается. Что-то, видно, приятное вспомнила. Из выученного. У неё после некоторых слов – характерное подмыкивание. «Я, м…» «Пошёл ты, м…» И т.п. Как у сантехников. — Ну, хорошо, раз учили. Что у вас тут в билете? Глядит в билет, как в результат теста на беременность: — СтЕндаль, м… Жизнь и творчество. — СтендАль. Он всё-таки француз. А вы во французской группе учитесь. Французский три года учите. Ударение во французском всегда на последнем слоге. — Я в курсАх. — Это хорошо. Что «в курсАх». Читали? — Что? — То самое. О чем вы «в курсах»… — СтендалЯ-то? — СтендАля. — Вы же, типа, сами сказали: ударение по ходу на последнем слоге, – обиделась девушка. Я немного, честно говоря, тоже: — Ну так что ж теперь: « в ПарижЕ» говорить? Жмет лань своими нагими плечами. Качает автобаном в шпильке. Перекладывает гордо правый автобан на левый. Дескать: мне – лично по барабану. Так сказать, монопенисуально. — Ну, читали? — Читала, м… — Что читали… «м»? Сильно подумав и с нотой неуверенности: — СтендАля. — А что именно-то? Молчит. Потеребив пирсинг в районе левого пaxа:— Забыла я. Прям всё из башки, блин, вылетело. Волнуюсь я очень. — А вы не волнуйтесь и не ругайтесь, пожалуйста. Роман у него есть такой… Ну, вспоминайте, вспоминайте… «Красное…» И … И… С надеждой: — И белое?! — Нет, не белое. И не портвейн с текилой. Этот роман, девушка, не про выпивку. Он немного про другое. С неожиданной ненавистью: — Тьфу ты, блин! А про что ж? пишут, м… пишут… А я сдавай. Извините… Про что же он может быть-то, м?.. — Это я вас хочу спросить, про что роман. И насчет блинов и «тьфу» вы это… полегче. — Сори. Это я с недосыпу. «Ага, — думаю, — и с пере…бу в лошадиных порциях». Вздыхает лань. Смотрит в окно. — Ну так, вспомнили, про что «Красное и черное»? — Про любовь, что ль?.. (С лёгким недоверием). С жаром: — Вот видите! Читала я. Только по ходу забыла. Волнуюсь я. Помню, что он её там хочет как бы того, а она, м…, короче ему не это… по типу того что-то. — Хорошо вы пересказали роман. Сочно. Он «её типа как бы того, а она ему не это». — А х##и, всё по реалу! – вдруг вырвалось у девушки. – Как в жизни! А то развели тут… гламур на трёх вокзалах… Сори! Это я от усталости. — Ладно, — говорю. – Раз вы настолько устали, что на мат перешли… Давайте так: вы вообще что нибудь из литературы читали? Не обязательно французской, не обязательно Стендаля. Вообще, может быть у вас есть какие-нибудь любимые авторы, книги… Можно японские, можно монгольские… Чтоб мне вам зачет хоть на третий раз поставить. И чтоб вас не отчислили. Ну, хоть что-нибудь вы знаете? На тройку с пятью минусами. Лань заволновалась. — Я люблю этого… как его… на «шэ» — На «ша»? — Ага. Прям обожаю. Как же его, блин?.. — Шиллер? — Да нет. (С раздражением). — Шекспир? — Нет, Шекспир – это про негра-киллера… — Про негра-киллера? Шекспир? Хм… — Ну… Он ещё свою Машку порешил. Зовут её как-то длинно, типа «дезодоранта»… — А! В смысле – «Отелло»… Дезде… — Ну… А этот другой, длинный. На «шэ». И на «Крюггера» похож. — На «ша» и на «Крюггера» похож… Хм… Он кто, немец, англичанин?.. — А х… Пардон. Не помню… О! Вспомнила, м… Шопенгауэр! Респективно пишет… Не хуже Мураками. Шопенгауэра я уважаю. — И что ж вы любите у Шопенгауэра? — Да не помню я. Помню, что я его люблю. А за что люблю – не помню. — Это бывает. Причем довольно часто. То есть почти всегда. Ну а он вообще что писал-то? Пьесы, стихи, романы?.. После долгой задумчивости: — Он что-то типа вальсов писал. — Вальсов? Может вы его с Шопеном спутали? Хотя и Шопен насчет вальсов тоже не совсем… Ну да ладно… — Тьфу ты, б…!.. Что ж мне сегодня так не везет-то!.. Как колобку на киче, м… — Девушка, вы меня уже сегодня раз десять уматерили. Вы что, без мата совсем не можете? — Могу. Только у меня срывается. От недосыпу. А так я готовилась. Книжки разные читала… По реалу читала, честно… Не верите? Я вздохнул. Взял зачетку. Полистал. Ещё раз вздохнул. И поставил зачет. Говорю: «Следующий». — Спасибо, — говорит. – Спасибо вам огромное, м… — Не за что, ё… И ушла. За дверью слышу: — Ну как?!.. — Зачет, м… Коллективный девичий визг радости. Потом громкий баритон: — Он мне: «Говори, сykа, про СтендалЯ». Ну я ему и давай вправлять клоуна… Тыр-пыр… Х…ё-мыё, бараньи яйцa… А он мне: «Ты вообще-то чего-нибудь знаешь, типа, килька мoкрoзaдaя?..» Коллективное «гы-гы-гы!» — Я говорю: читала… А как же! Не дурнее хубыбубы, м… Только, типа, не помню нихpeна. От недосыпу. Он лыбится, как пи#ор на вазелин… По типу: знаем мы ваши недосыпы, точилки ракообразные…«Гы-гы-гы!..» — Хpeн, говорит, с тобой. Живи, кабанчик. Иди, говорит, отсюда и больше не матерись. И зачет поставил. Теперь не отчислят. Если бы, м…, не поставил – всё, кирдык хомячку… Ладно, пойду харю мять. Устала, как талиб на лесоповале… А ты иди, Светок. Не бойся. Он сегодня добрый. Он сто пудов зачет поставит. И я поставил. Хотя «Светок» и сказала, что великое произведение древнерусской литературы называется «Слово о палке Игоря». Ну, прорвалось подсознание… У всех бывает. От недосыпу-то. Поставил я ей зачёт. Куда ж деваться. Я ведь добрый. Господи, прости мою душу грешную! | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
