|
Календарь
Архив
Популярное
О сайте
Увлекательные фотографии и видео в удобной подаче? Запросто! Теперь мы можем Вас радовать подборками со всех сайтов которые мы посчитали интересными. Видео которое мы отбираем каждый день, убьет много свободного времени и заставит Вас поделится им с Вашими коллегами и друзьями, а в уютное время, Вы покажете это видео своим родественникам. Это все, Невседома. 
| |
 После выгрузки в Гамбурге, проверяя осадки судна, я пришёл к выводу, что в балластных танках накопилось грязи более, чем достаточно. Арифметика тут простая. Когда грузят судно, балласт откачивают. И если в танках грязь, то, естественно, судно груза возьмёт меньше. А возить ил и песок – вещь непозволительная. Вот и приказал я боцману навести порядок в этом вопросе. Зачистка балластных танков – работа хоть и муторная, но несложная. Но вот вскрыть их! Это может быть покруче месячной выработки негра на плантации. Четырнадцать горловин с шестьюдесятью огромными гайками каждая, которые не отдавались с постройки теплохода. Боцман посмотрел на меня, как на врага народа. – Может, объявим субботник, и – всей командой? – посочувствовал я ему. – Субботник – это праздник труда, плавно перерастающий в пьянку, – философски заметил он, но тут же повеселел: – Штурман, давай погодим немного. В первом нашем порту всё будет о’кэй. Первым нашим портом оказался Калининград. Связанные с прибытием судна хлопоты были в самом разгаре. На борту работала комиссия контрольно-пропускного пункта. Всё шло, как обычно, когда я вдруг почувствовал какой-то странный интерес к своей скромной персоне. – Вы – грузовой помощник? – обратился ко мне таможенник, внимательно глядя прямо в глаза. Я ещё раз назвал свою фамилию и должность. Он отложил в сторону папку с документами и опять уставился на меня: – Значит, груза на борту нет? – Вы же видите по бумагам, что пришли в балласте, – непонятное беспокойство стало закрадываться в душу. В кают-компанию вошёл ещё один таможенник и сразу же присоединился к своему коллеге: – Предметов, запрещённых к провозу через границу, не имеется? На глупые вопросы хочется отвечать глупо. – Всё запрещённое в Гамбурге не успели погрузить, – стараясь быть спокойным, огрызнулся я. Такого, конечно, не следовало делать. Люди этой профессии начисто лишены чувства юмора. Шутить с ними категорически противопоказано. Тут к нам присоединился ещё и пограничник со своим традиционным до тупости вопросом: – Посторонних лиц на судне нет? – В каждом трюме сидит по диверсанту с гранатомётом, – всё-таки сорвался я. – А когда последний раз вскрывали балластные танки? – у всех троих глаза запылали жадным охотничьим блеском. – Вообще никогда не вскрывали, – меня уже начинало потряхивать. – А почему на крепёжных гайках свежие сколы ржавчины? – Чего ржавчины? – Свежие сколы ржавчины, – они, обступив со всех сторон, пожирали меня глазами: – Не будете ли вы так любезны пройти с нами на грузовую палубу с целью выяснения наличия в балластных танках посторонних лиц или предметов, запрещённых к ввозу в страну. Когда эта публика начинает говорить подобным языком, тут уж добра не жди. – Ничего там нет, кроме грязи. Но, если вы настаиваете, отчего же не пройти,– поднялся я, из последних сил пытаясь сохранить остатки хладнокровия. После духоты кают-компании лицо приятно обожгло морозным воздухом. Но насладиться свежестью осеннего утра не удалось. По причалу маршировал взвод солдат, одетых в комбинезоны. В руках они несли гаечные ключи и какие-то непонятные инструменты. Через минуту их зелёные фуражки замелькали по всей палубе. Они, как мухи, облепили горловины балластных танков. Злополучные крышки с грохотом одна за другой стали отлетать в сторону. – Ну-с, приступим, – таможенник, натягивая рабочую куртку и проверяя фонарик, улыбнулся мне, как удав кролику, и нырнул в тёмную горловину. Разочарованию его не было предела, когда коллеги помогали своему перемазанному балластной грязью товарищу выбраться обратно. Началось что-то невообразимое. Они по одному и по несколько человек сразу, как львы, бросались в тёмные сырые танки. Судно гудело, словно пчелиный улей. Я смотрел на весь этот бедлам с отвисшей челюстью, не в силах осознать происходящего. – Во дают. Ну прямо кино и немцы, – рядом со мной появился боцман. Он хозяйским глазом окинул палубу: – Только бы гайки не растеряли, черти. – Ты ржавчину молотком обдолбил? – повернулся я к нему. – А чего? Пусть пользу приносят. Не всё же им людям нервы портить, – он даже не посмотрел в мою сторону. Но, как и всё на свете, закончился и этот идиотизм. Взаимных извинений было много. Проводив до трапа комиссию и в последний раз выслушав, что в жизни всякое бывает, я не успел повернуться, как опять столкнулся с боцманом. – Ну и что ты мне скажешь, аферист? – набросился я на него. – К вечеру танки будут зачищены, – он даже не моргнул глазом. Я не знаю, что бы с ним сделал, но к концу дня зачистка действительно была закончена, и мне ничего не оставалось, как объявить ему благодарность. Сергей Маслобоев | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
