|
Календарь
Архив
Популярное
О сайте
Увлекательные фотографии и видео в удобной подаче? Запросто! Теперь мы можем Вас радовать подборками со всех сайтов которые мы посчитали интересными. Видео которое мы отбираем каждый день, убьет много свободного времени и заставит Вас поделится им с Вашими коллегами и друзьями, а в уютное время, Вы покажете это видео своим родественникам. Это все, Невседома. 
| |
07:44 На окошке у заправочной, рядом с приклеенными скотчем к стенке нормативами расхода этилового спирта и угрожающими объявлениями о выдаче новых шприцов только при предъявлении использованных, появилась маленькая бумажка – бланк сообщения в поликлинику, исписанный на обороте. Текст был написан шариковой ручкой. «Уважаемые коллеги. Моя дочка сейчас лежит дома и болеет катаральной ангиной. По этой причине она пропустит праздник, который организует для детей классный руководитель. Она так хотела увидеть Деда Мороза, а теперь будет вынуждена лежать дома. Я никак не могу ее утешить. Ребенок постоянно плачет, и, мне кажется, что Новый Год для нее безнадежно испорчен, как и для меня. Пригласить домой Деда Мороза (я узнавала) стоит от 8000 до 10000 рублей. Я вас всех очень прошу – помогите финансово, кто сколько может, моему ребенку. Пожалуйста!» Ниже стояла подпись – «врач Елизарова О. Г».  Первой надпись увидела Мила, прибежавшая раньше времени с утра, благо маршрутчик принципиально отказывался ехать меньше 140 км/ч. - Яна! - Что? – отозвалась фельдшер заправочной, позевывая. - Это что? - Не видишь, что? Ольга повесила. Всю смену как в воду опущенная ходит, сама не своя. Я ее и уговорила написать. Будешь скидываться? - Да куда я денусь? – удивилась Мила, шаря по карманам. – Вот, полтинник есть. Куда? - Сюда! – Яна протянула заклеенную скотчем коробку из-под перчаток, с прорезью в крышке. Мила аккуратно впихнула банкноту. - Эй, а пишешь зачем? - Как – зачем? – удивилась Яна, поднимая глаза от расходного листа, куда она внесла фамилию и инициалы Милы. – Порядок быть должен. - Не смей! – возмутилась девушка. – Не дай Бог Геннадьевна увидит, будет потом с благодарностями приставать. - Ну и что? - А ничего! Не люблю я этого. - Шшшш! Вон она идет. . Мила торопливо упорхнула из заправочной. - Здравствуйте, Ольга Геннадьевна, - долетел до Яны ее голос. - Привет, Милочка… Елизарова тяжело вошла в заправочную, слегка покачиваясь после ночи. - Загоняли? – участливо поинтересовалась фельдшер. - Да так… - врач нерешительно потерла переносицу. – Ян, давай снимем, а? Ну чего позориться-то? - И думать забудь! – вскинулась Яна. – Я тебе сниму! Ребенка хоть пожалей. - Стыдобища это… как нищая, выпрашиваю... - Не выпрашиваешь, а просишь помощи. А это разные вещи. - Да все одно, - махнула рукой Ольга. – Как в глаза людям смотреть потом? - А вот так и будешь. Тебя все сутки о помощи просили, и не краснели даже! Ты чего вдруг застеснялась? - То ж больные… - А дитё твое – здорово? Вот то-то же! – непререкаемым тоном подвела итог Яна. – Если свои же не помогут, кто тогда? Давай, сдавай смену и иди с Богом, я дальше сама разберусь. . В заправочную вошел доктор Ованесян. - Я душу дьяволу продам за ночь с тобоооооой! – громко пропел он. – Ай, Янушка, снова ты, душа моя! Судьба это! Елизарова торопливо отвернулась. - Все языком болтаете, Аршак Суренович, - фыркнула фельдшер. – А женились бы давно. - Мне жениться нельзя, жена не разрешает. Внезапно Ованесян осекся, уперевшись взглядом в бумажку. В заправочной наступила тишина. Ольга Геннадьевна почувствовала, как алеют ее щеки. Прочитав, педиатр полез в карман куртки и достал две сторублевые бумажки, аккуратно просунул в ячейку решетки. Затем, поколебавшись, обнял Елизарову сзади, уколов щеткой отросшей за сутки щетины в шею. - Если что, вызывай меня из дома, Олька. Даже в Новый Год – на такси приеду, слово даю. И вышел из помещения заправочной. Следом за ним торопливо ушла Елизарова. . 08:15 . Началась пересменка, и заправочная наполнилась народом. Бумажка, разумеется, привлекла к себе внимание. - Яна, три баралгина, два эуфиллина, четыре физраствора, шесть «десяток» и сотню для Геннадьевны сдаю, - первым открыл сбор Серега. Фельдшера одобрительно загомонили. Следующей, краснея, пятьдесят рублей сдала Анечка Демерчян. Расходный лист украсился третьей фамилией. - Оба, у Ольги лялька заболела? – удивился Вертинский. – Недавно же только ее видел. Яночка, вот, тоже сотню дам. - Ууу, жмот, - фыркнула Валя Холодова, пихая его локтем. – Подвинься. Ян, на, триста. Я не «четырнадцатая», зажимать не обучена. - Хорошо ночью поработала, - засмеялся Антон. – В гостинице или под гостиницей? - По гостиницам не шляюсь, - надменно сказала Валя, разворачивая свою расходку. – Только по вокзалам. - И кто ж там такой щедрый? - Я девушка честная, поэтому беру дорого. Отвали, сказала, дай заправиться! Фельдшера подходили и уходили, оставляя, кто сколько мог от заработанных за смену денег в коробочке из-под перчаток. После окончания пересменки одна сторона расходного листа была полностью исписана аккуратным почерком Яны. Всего двадцать семь фамилий. . После того, как все бригады вновь заступившей смены разъехались по вызовам, в заправочную зашла старший фельдшер, прошлась по ячейкам, проверяя, не оставил ли кто там постельные принадлежности, заглянула в баки для использованных игл, на предмет присутствия на последних колпачков. Уходя, скользнула взглядом по объявлению, остановилась и перечитала. - Маша! - Что, Анна Валерьевна? – сменившая Яну фельдшер нагнулась к окошку. - Это что такое? - Елизаровой деньги собираем. - Мы что, на паперти, что ли? Маша закатила глаза. - Это медицинское учреждение, - гневно отчеканила старший фельдшер. – Что больные скажут, если увидят? Кто разрешил? - Да никто… сами. - Сами! Детский сад, ей-Богу! Хорошо, Аркадий Михайлович не видел! - Мне снять? - Не надо. Елизарова повесила – пусть она и снимает. . Маша поджала губы и сделала вид, что увлечена чтением расходок. - Сколько там набралось уже? – секунду спустя, понизив голос, поинтересовалась старший фельдшер. - Три пятьсот, - сверившись с бумажкой, ответила девушка. - О-хо-хо, - вздохнула Анна Валерьевна, доставая из нагрудного кармана халата сложенную вдвое купюру. – На, пусть будет четыре, для ровного счета. - Анна Валерьевна! - Тише! – строго произнесла старушка. – Не шуми, ради всего святого… Хотела себе к празднику духи купить, да уже ладно, перебьюсь пока. Бери, бери, да не пиши там много. . 13:03 . В обед в заправочную за ватой зашла диспетчер Надя, столкнувшись в дверях с заведующим подстанцией. Оба внимательно прочитали текст объявления. - Тебе чего, Надюша? Ваты опять? - Я сейчас, - девушка махнула рукой и побежала в диспетчерскую. Маша недоуменно посмотрела на нее. - Машунь, дай-ка мне эту бумажку, - попросил заведующий. - Зачем, Резо Георгиевич? - Дай, говорю. . Минут через десять Резо вернулся, помахивая сверкающим красным текстом листом, на котором была та же информация, что на бывшем сообщении в поликлинику, только отпечатанная на принтере крупными буквами. - На, повесь, пусть смотрится по-человечески. - Красотища, - улыбнулась фельдшер. - Барахла не держим, - подмигнул заведующий. – На, у меня тут три сотни завалялось как раз. И Елизаровой скажи, если еще будет по восемь ЭКГ на каждом вызове снимать, я к ней домой сам вместо Деда Мороза приду! У станции бюджет не резиновый – столько пленки покупать. Если с работы попрут за перерасход средств, жить к ней пойду! - Все шутите, Резо Георгиевич… Заведующий ушел, повторно столкнувшись в дверях с запыхавшейся Надей, прижимавшей к груди плотный конверт. - Значит, так, Мария. Держи – вся диспетчерская, старший врач, сестра-хозяйка и две санитарки. - Ого! - Все, давай вату и я побежала, там вызовов до черта. . 19:37 . Вечерняя пересменка добавила в расходный лист еще восемь фамилий. Банкноты уже с трудом впихивались в распухшую коробку из-под перчаток. Маша завела вторую расходку. Персонал, пришедший работать в ночь, появлялся в заправочной, читал, качал головами и тянулся за бумажниками. Некоторые, правда, раздраженно фыркали и уходили, ничего не оставив – им никто ничего не говорил. . Больные, пришедшие за амбулаторной помощью и в работающий ночами стоматологический кабинет, поглядывали в помещение заправочной. - Слышь, доктора, а вы вообще меня лечить собираетесь? – поинтересовался крепко принявший на грудь мужик, пришедший на станцию с жалобами «шел-поскользнулся-упал-помогите». - Пересменка, жди! – гаркнула из-за окошка диспетчерской Зоя Савельевна. - Ну, Гиппократы… - покрутил головой мужик, нетвердой походкой направляясь к лавочке, стоящей в коридоре возле щита с суточными графиками. Сидящая на ее краю молодая девушка с раздутой флюсом губой брезгливо поморщилась, унюхав волны перегара, источаемые мужиком. Тот, увидев ее выражение лица, раздумал садиться и сунулся в заправочную. Некоторое время он с интересом водил головой по сторонам, рассматривая баки для дезинфекции отходов медицинского назначения, ячейки для бригадных сумок, пока не наткнулся взглядом на объявление. - Ты чего тут забыл, друг любезный? – поинтересовалась Маша из-за решетки. - Дык… за помощью пришел… - Это ты заблудился - вон там диспетчерская, к ним обратись. - Да сказал уже, - с досадой махнул рукой мужик и покачнулся, неверно оценив возможности своего вестибулярного аппарата. – Жди, сказали… - Ну так и жди. Только в коридоре, эта комната для персонала. Мужик скривился и направился к выходу. Но на полпути вернулся. - Слышь, а это чего? – спросил он, ткнув пальцем в объявление. - То самое, - строго ответила фельдшер. – Не твоего ума дело. Иди, иди давай. - Разгавкалась… мужик вышел, крепко стукнувшись плечом о дверной косяк. – Ой, бл… Доктора, вашу мать… - НА ВЫЗОВ БРИГАДАМ – ПЯТНАДЦАТЬ, ШЕСТНАДЦАТЬ, ДЕВЯТНАДЦАТЬ, БРИГАДЕ ПЯТЬ АМБУЛАТОРНО! – раздалось из селекторного динамика. Коридор станции наполнился медицинским персоналом. Звякнул колокольчик на двери у стоматолога. Началась вечерняя смена. Амбулаторные больные по одному исчезали за дверью кабинета. . Подвыпивший мужчина вышел из процедурного, белея свежей повязкой на голове. От госпитализации он, естественно, решительно отказался. Врач и фельдшер лишь пожали плечами, Мариша наложила ему симпатичный «чепец» на голову, предварительно обработав здоровенную ссадину на темени перекисью водорода. Пациент просто растаял от шарма, источаемого девушкой и ловкости, с которой она наложила ему повязку. - Ну, с наступающим вас, девочки… - неловко сказал он, выходя. Уже в дверях станции он остановился, пропуская молодую женщину, несущую на руках покрасневшего ребенка трех лет, заходящегося лающим кашлем. - Господи, девочки, помогите, у нас аллергия на пыль!! Он задыхается! - ОДИН-ДВА АМБУЛАТОРНО, ВЫЗОВ СРОЧНЫЙ! – рявкнула Зоя Савельевна. Из своего кабинета торопливо вышла старший врач. - Сюда, девушка, сюда, моя хорошая, - услышал мужик. – Вон уже бригада идет. Не переживайте так. Уважаемые, посторонитесь, тут женщина вне очереди. Хлопнула дверь амбулаторного кабинета. Мужик, постояв и что-то вспомнил, вернулся обратно и постучал по откидному столику в заправочной. - Что тебе, красавец? – поинтересовалась Маша. – Полечили? - Ну… типа того. Это, сестричка, а что там с этой… ну, вот, на бумаге у вас написано… Сильно дитё болеет? Фельдшер только махнула рукой. - Не спрашивай. Мужик охлопал себя по карманам, достал откуда-то бережно сложенный вдвое полтинник. - На, сестричка, докинь от меня. - Ты серьезно? – удивилась Маша. - А то! Когда дети болеют – это ж вообще дурдом. У меня вот нет… так хоть чужому помогу. Как могу… Вы ж помогаете, а я что – не люди? - Как твоя фамилия, дорогой ты мой? – умиленно поинтересовалась девушка, доставая расходку. . 31 декабря… 23:47 . В дверь позвонили. - Кто там, Лена? – поинтересовалась Ольга Геннадьевна. - Не знаю, мама, - ответила дочка. Она лежала на диване, рассматривая большую книжку с картинками, иллюстрирующими природу Северной Африки – подарок бабушки. - Вроде не ждем никого. Может, подруги твои пришли? Пойди посмотри. - Я никого не звала, они все в школе, - угрюмо ответила Лена, направляясь к двери. – Будто сама не знаешь… Врач, дождавшись ухода дочери, махнула рукой бабушке, уже давно поглядывающей в комнату из кухни. Из прихода раздалось звяканье снимаемой с двери цепочки, щелчок открываемого замка. - Ой! - Тааак, а кто это у нас тут такой взрослый? – густым басом пропела высокая фигура в красной, отороченной белым мехом, шубе, с бородой и белыми кустистыми бровями. – А, это Леночка! - Дед Мороз… - потрясенно прошептала девочка. – Мама! Мама, Дед Мороз пришел! И Снегурочка! Елизарова, прислушивавшаяся к происходящему в прихожей, перестала улыбаться, растерянно глядя на бабушку. - Как – Снегурочка? – одними губами прошептала она. – Я же не заказывала… - Ну, показывай свою елочку, - громко произнес «дедушка», входя в комнату. – А я посмотрю, хорошо ты ее наряжала или нет. И Снегурочка тоже посмотрит, и снежинки наши! Ольга Геннадьевна ахнула, глядя на сияющую Леночку, тащившую за полу шубы Деда Мороза и входящих следом «снежинок». - Аршак Суренович! Вслед за доктором вошли фельдшера и врачи подстанции, наряженные в белые халаты, обшитые вырезанными из блестящей бумаги звездочками. Антон, обняв за плечи, Алину и Настю, помахал оторопевшей Елизаровой. Зябликов, Валя Холодова и Анечка «Лилипут» широко улыбались. Яна исподтишка делала угрожающие жесты – мол, только попробуй, испорти праздник. . Звонко хлопнула бутылка шампанского, обдав пеной бороду Деда Мороза. Леночка радостно завизжала и захлопала в ладоши. - С Новым Годом тебя, зайчик ты мой! – громко сказал Ованесян. – И вас, мама и бабушка, тоже! - Да проходите ж вы, Господи… - Елизарова торопливо вытерла слезы. – Мама, где бокалы у нас? - Все есть, Ольга Геннадьевна, не переживайте, - Антон поставил на краешек стола украшенную коробку. – Чистый хрусталь, весь город обегали, пока нашли приличный. - И Леночке тоже что-то есть. Правда, дедушка? - Правда, правда, - засмеялся Аршак Суренович. – Где мой волшебный мешок? . В дверях показался пыхтящий Серега, волокущий на плече тяжелый мешок, также обшитый серебряными звездочками. - Но просто так я подарки не раздаю! Сначала ты должна показать дедушке, как ты хорошо знаешь его песенку. Ну-ка, Снегурка, дай табуретку, сейчас Леночка нам споет. И если нам понравится… ой, что мы ей подарим! Девочка с сияющими глазами торопливо вспрыгнула на табуретку. Замешкалась, глядя на улыбающихся медиков. - В лесу родилась елочка, в лесу она росла, - робко начала она. - Зимой и летом стройная, зеленая была! – подпел басом педиатр. - Метель ей пела песенку: «Спи, елочка, бай-бай», - звенящим голоском поддержала Снегурочка – Света. - Мороз снежком укутывал: «Смотри, не замерзай»! - хором грянули фельдшера и врачи. . Над страной, в черноте ночи, в белом от падающих снежинок воздухе, плыл Новый Год. Небо полыхало от взрывов праздничной пиротехники, озаряемое пламенем салюта, сигнальных ракет и распускающихся огненных шаров. Неторопливые удары часов на Спасской башне неслись над землей, проникая в каждый ее уголок. В ресторанах, на дискотеках, просто на улице люди поднимали лица вверх, слушая мелодичный звон, оповещающий всех, что наступает новый год в истории, возможно, лучший, чем предыдущий. Люди обнимались, целовали друг друга, хлопали по плечам, улыбались и смеялись, прощали и забывали плохое. . А в маленькой квартирке врача "Скорой помощи" Ольги Геннадьевны Елизаровой, стоя у праздничного стола, в такт тонкому детскому голоску Леночки медики, пришедшие к своей сотруднице на помощь в трудную минуту, пели хором новогоднюю песенку. . . Олег Врайтов | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
