|
Календарь
Архив
Популярное
О сайте
Увлекательные фотографии и видео в удобной подаче? Запросто! Теперь мы можем Вас радовать подборками со всех сайтов которые мы посчитали интересными. Видео которое мы отбираем каждый день, убьет много свободного времени и заставит Вас поделится им с Вашими коллегами и друзьями, а в уютное время, Вы покажете это видео своим родественникам. Это все, Невседома. 
| |
«Я только что закончил медуниверситет и сразу же пошел работать на станцию. С ужасом вспоминаю первые вызовы. Когда надо что-то делать, а что делать – хоть убей не помню. Опытных врачей катастрофически не хватало, поэтому моим учителем в этом нелегком труде был невозмутимый пожилой фельдшер Иван Иванович.  В любой ситуации Иван Иванович сохранял каменное спокойствие. Вокруг крики, кровища, вопли «умирающих», а он стоит себе, подняв бровь, только роняет скупые фразы. И от этих фраз как-то сами собой успокаиваются пациенты, останавливаются кровотечения и чуть ли не кости срастаются. Всем хорош был Иван Иванович, заменял собой реанимационную бригаду вместе с реанимобилем. Но очень любил выпить. Кстати, выпив, он квалификации своей не терял и творил чудеса. Коллеги про грешок фельдшера знали. Не стеснялись прятать от него спирт и бить по рукам. Иван Иванович и эти козни судьбы воспринимал спокойно. Только добродушно ворчал. Но если упустить – случались казусы. Зима, Новый год. Дежурим. Выпили по бокалу шампанского. А Иваныч, третьи сутки из отделения не выходит, отпустил всех на праздники, вот и отдувается. Накатил от души стакан водки. И завалился спать. Мол, разбудите если что серьёзное. Дайте мне час покоя – и я как огурчик. А тут - вызов – бабушка с почечной коликой. Бужу Иваныча, а тот никакой. Его в тепле развезло, да ещё бессонные сутки дали о себе знать. Трясу его, по щекам луплю. Не просыпается. А одному ехать страшно. - Бери его под руки, - командует водитель. – На улицу выйдем – снегом лицо разотрём – мигом в себя придёт. Вынесли, растёрли, кое-как поставили на ноги. Иваныч открывает глаза, смотрит на нас с неприкрытой ненавистью. - Иваныч, ты работать можешь? - Всегда! – твёрдо отвечает Иваныч. Пока едем, он смотрит на меня почти трезвыми глазами. - Иваныч, ты прости меня. Я без тебя никак. - Да я понимаю, Сашка, - кивает Иваныч. – Ничего, ты меня поставь рядом. Я консультировать буду. Да там делов-то! Какая-то почечная колика. - А вдруг что-нибудь серьёзное. - Прорвёмся. Ближе к концу поездки, смотрю – Иваныча укачало. Опять глаза прикрывает. А как перешагнули порог квартиры – и я понял, что совершил ошибку. Квартира пустая. Почти нет мебели, только посреди комнаты стоит небольшой диван, на котором лежит и постанывает бабка. Иваныч видит диван, словно робот, прямо идет к нему и падает в беспробудный сон. Бабка смотрит на нас с легким удивлением. Зашли два мужика в красных костюмах с надписями «Скорая помощь» на спинах и один тут же завалился спать рядом с ней. Я стою над ней и начинаю расспрашивать. Бабушка живет у детей в Америке. Раз в полгода наезжает проведать подружек по подъезду и снять накопившуюся пенсию. Поэтому и мебели в квартире нет. Приехала в очередной раз, а тут её и прихватило. По старой памяти вызвала «Скорую». Что ж, надо лечить. Иваныч, свинья такая, лежит на диване и начинает храпеть. Бабушка по-русски сердобольная, забеспокоилась, боли, как рукой сняло. - Что с ним? - Третьи сутки работает. Устал. - Может ему водички? - Не надо. Пусть лежит. Бабушку надо смотреть. Мы осторожно сдвигаем Иваныча в сторону, я пальпирую. Колика, как колика. Кроме того почти прошла. Надо по протоколу ещё кардиограмму в её возрасте. Иваныч совсем обнаглел. Развалился на весь диван, руки раскинул и храпит. Бабушка только бочком помещается. Стаскиваю этого алкоголика на пол. - Погоди, погоди, милый. Что ж ты уставшего человека на пол-то! – сердится бабушка. – Пусть уж лежит. Заваливаю Иваныча на краешек. Он утыкается носом в бабушкино плечо. Бабушка смотрит на него с почти материнской нежностью. - Намаялся, бедолага. Меня бы кто так пожалел. Ввожу пациентке дротаверин. Бабушке совсем хорошо. Благодарит меня, ругает американскую скорую и негров, сует в карман зелёную бумажку с президентом. Мне стыдно, я отмахиваюсь. Бабушка сердится, мол, так у них на Западе принято. Чаевые. Надо идти. А фельдшер тяжёлый, зараза. Пытаюсь его поднять. Никак. С пустыми руками может и унёс бы, но сумка с медикаментами, аппарат. Я же не многорукий индийский бог. Спускаюсь за водителем. Вдвоем закидываем Иваныча на плечи и несём. Бабушка провожает нас до подъезда, заботливо приоткрывает двери и чуть ли не платочком машет. - Спасибо вам, внучки. Так родину вспомнила, что аж слёзы навернулись. Берегите товарища. И молодой козочкой поскакала вверх по ступенькам, игнорируя лифт. | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
