|
Календарь
Архив
Популярное
О сайте
Увлекательные фотографии и видео в удобной подаче? Запросто! Теперь мы можем Вас радовать подборками со всех сайтов которые мы посчитали интересными. Видео которое мы отбираем каждый день, убьет много свободного времени и заставит Вас поделится им с Вашими коллегами и друзьями, а в уютное время, Вы покажете это видео своим родественникам. Это все, Невседома. 
| |
Телефонный звонок разбудил меня в восемь утра. В субботу. - Доча… - Печально сказала телефонная трубка материнским голосом, и замолчала. - Не пугай меня, мать. – Я сразу проснулась. Нормальные матери никогда не звонят в субботу, в восемь утра, без большого важного повода. – Что случилось? - Радость большая случилась. – Голос мамы стал ещё печальней, чем был. – К тебе едет Васёк. - Какой Васёк?! – Я поняла, что на меня свалилось щастье, но ещё не оценила его реальных размеров. – Трубачёв с товарищами? Мама, вероятно, запамятовала о существовании одноимённой книжки децкого писателя Валентина Осеева, и поспешила меня успокоить: - Нет, Васёк Кургузов. Один. Без товарищей. Правда, здорово? - Это а##еть как прекрасно. Я щастлива. Знать бы ещё что такое Васёк… - Лида! – Мама попыталась возмутиться, но голос у неё оставался печальным, и возмущение получилось неестественным: - Вася – сын тёти Тани! В голосе матери отчётливо слышался теперь укор, но о том, что такое «Вася – сын тёти Тани» я знала ещё меньше чем о «Васе Кургузове». Признавать это было стыдно. - Ах, Васёк… - Я сделала вид, что конечно же вспомнила Васька, но тут же переспросила: - Какая тётя Таня? Трубка ещё три минуты гневно ругалась на меня материнским голосом, а потом послала в мою барабанную перепонку серию коротких гудков. В общем, у меня теперь был повод для щастья и радости. Ко мне едет Васёк. Васёк Кургузов. Сын Тёти Тани из Могилёва. Когда-то, лет сорок назад, моя мама отдыхала в пионерском лагере, и играла в весёлые пионерские игрища с девочкой Татьяной. Вместе с ней мама прыгала в мешках, бегала стометровку, держа в руке столовую ложку с сырым яйцом, и пела «Взвейтесь кострами» – в общем, оттопыривалась по-пионерски. После окончания смены девочка Татьяна уехала в свой Могилёв, и начала писать моей маме трогательные письма, начинающихся со слов: «С пионерским приветом пишет тебе Таня из совецкой республики Белоруссия». Второй раз подруги увиделись лет через тридцать, когда девочка Таня из Могилёва родила подряд две двойни от белорусского мужчины-алкоголика, и все четверо её отпрысков успели вырасти и наглухо спиться. Младшую двойню звали Витёк и Васёк, и мне, откровенно говоря, было на них сильно по##й, потому что оба они были страшные как голод, и первая их фраза при виде меня была «У тебя деньги есть?» Собственно, этим мне Васёк и запомнился. И вот теперь он едет ко мне в гости. Почему ко мне? На этот вопрос мама тоже ответила. Васёк едет не один. Он едет с мамой, папой, братом и двумя сёстрами. И вся эта гоп-компания у мамы в квартире, конечно же, не помещалась. Поэтому Васька было решено расквартировать у меня дома. Я немного подумала, а потом перезвонила маме: - Мама, а тебе не кажется, что логичнее было поселить у меня девочку? – Задала я маме коварный вопрос. - Подумала. – В голосе мама всё ещё слышался укор. – Подумала. Васёк – парень неплохой. Да что там неплохой – он ого-го какой парень. Такой тебе и нужен. И ты Васе нравишься. Пусть у тебя поживёт, приглядитесь друг к другу получше… После этих слов я забыла о вежливости и заорала: - Ну, во-первых, Васино «ого-го» можешь оставить себе, у меня и поогогошнее есть, во-вторых, я не старый пи##р, чтобы кидаться на тощих рахитов-алкоголиков, и в-третьих, я в рот ебала всю эту узбекскую пиздобратию, вместе с твоей тётей Таней! Никаких Васьков мне тут не нужно, ясно?! - Ясно. – Тихо ответила мама, и положила трубку. На минуту мне стало стыдно, а потом это прошло. Вот уж радость какая, б#ять. Васёк. Кургузов. Нравлюсь я ему. Не иначе, тётя Таня моей маме в уши поссала. Надо ж ей своих упырей пристроить в Москве. С тётей Таней мы разошлись во мнениях лет пять назад, когда в ответ на её реплику: «Ты неправильно воспитываешь своего сына, это тебе говорю я - мать четверых детей», я ответила: «Мать четверых алкашей, дура ты ебанутая». После чего тётя Таня стала изрыгать на меня всяческие проклятия, параллельно ставя мне в пример своих дочерей, одна из которых в этот момент пила шестнадцатую рюмку водки. Мне эти проклятия не понравились, и я побила мамину пионерскую подругу двумя крышками от кастрюль. Тётя Таня, помнится, опечалилась, пожелала мне скорейшей гибели от венерических болезней, получила от меня в ответ увесистый поджопник, и с тех пор мы с ней больше не виделись. Равно как и с членами её семьи. Воспоминания накатили на меня волной, я вдруг остро пожалела своего папу. Ведь папа мой ни в чём не виноват. А теперь ему предстоит минимум две недели (на меньший срок семейство Кургузовых никогда не приезжало) жить среди шести алкоголиков. Даже для папы это было многовато. Папа у меня один, и я, как его дочь, обязана позаботиться о сохранении его душевного равновесия. В общем, я для себя решила, что папу надо непременно забрать к себе, и с этими благими намерениями снова заснула. Проснулась я около трёх часов дня, нарядилась-накрасилась, и вся такая фильдеперсовая пошла выручать из беды отца. Дверь родителькой квартиры открыл мне сам папа. Ибо он был единственным из всех, находящихся в данный момент в его доме, кто был способен услышать дверной звонок, и открыть дверь. - Приехали? – Шёпотом спросила я папу. Папа обречённо кивнул. - Чо мать? – Уточнила я. - Поллитра валерьянки. Спит. - А у##ды? – Я оценивала обстановку. - Жрут спирт. - Одевайся. – Я потянула папу за рукав. - Не могу. – Папа твёрдо оторвал мою руку от его рукава. – Хату выставят. А мать на органы сдадут. - Я войду. Папа отступил. Он сам меня воспитывал, и знал каждое моё действие наперёд. Препятствовать мне сейчас было опасно. В родном доме пахло носками, валерьянкой, алкоголем и зелёным луком. Прекрасный букет. На папином диване лежал незнакомый мужик, развратно шевеля жёлтыми пятками, выглядывающими из разноцветных дырявых носков, и лениво щёлкал пультом от телевизора. В маминой комнате стояли клетчатые баулы, из которых торчали серые валенки и два лошадиных копыта. На кресле, накрытая газетой «Могилёвские новости», на которой проступали жирные пятна, безмятежно спала моя мама, источая сильный запах валерьянки. В бывшей моей комнате, разложив на кровати лук, буханку хлеба и три солёных помидора, возлегали тётя Таня со своими карапузами, и жрали хань из хрустальных фужеров, подаренных мне мамой на мою свадьбу. В глазах у меня потемнело, и от переизбытка чувств я стала заваливаться на папу. Крепкое отцовское плечо не дало мне упасть на пол, а папин голос сзади подытожил: - Три недели. Голосом Никиты Джигурды я сказала только два слова: - х##. Одевайся. Папа не рискнул со мной спорить, и исчез. А я вошла в комнату. - Приехали? – Риторически поинтересовалась я, выкидывая в окно лук и помидоры. - Ы. – Ответил Васёк. Или Витёк. х## их разберёшь – они на одно е##ло. - Приезжайте к нам ещё. – Вежливо продолжила я, аккуратно извлекая из рук тёти Тани фужер с надписью «Совет да любовь». – Лет через семьдесят. Раньше не надо. Я ещё буду крепка и сильна. И вырву всем вам ноги. На этом моё спокойствие, вызванное шоком, благополучно закончилось, и я заорала: - Я вырву всем вам ваши ебучие сраные ноги, вырву вместе с вонючими носками, которыми вы, бляди, навоняли на всю мою квартиру! Я вколочу вам в глотки ваши валенки и копыта, а жопы вам навтыкаю останки вашего папы, которого я прям щас отправлюсь рвать на куски зубами! Я сложу вас в ваши баулы, а мой папа принесёт мне с работы пятьдесят кило цемента. Мой папа строитель, он умеет красть цемент со стройки так, чтобы его не поймали, и он украдёт его. Для меня. И поможет мне сделать в тазу раствор. Который я напихаю вам во все отверстия, и ещё останется литров сорок, чтобы полностью наполнить ваши ебучие авоськи, в которых будете лежать вы! После этого мы с моим папой – а он крепкий мужик, он на стройке работает – допинаем ваши авоськи до Яузы, и кинем вас в реку. С обрыва. И по##й, что там нет никакого обрыва – я клянусь, он там появится. Если. Вы. Через минуту. Не съебётесь. Отсюда. на##й!!!! На этом месте у меня временно закончился словарный запас, и я услышала как хлопнула входная дверь. Оглянувшись назад, я увидела открытый папин рот, и сделала вывод, что из квартиры съебался вовсе не он. Поняли это и жители Белоруссии. - У нас билеты на семнадцатое число… - Проблеяла то ли Оля, то ли Лена – тоже х## поймёшь, они на одну синюю рожу, но тут же увидела как покраснело моё лицо, и исправилась: - Но мы можем их поменять. Я сделала шаг в сторону, освобождая дверной проём, и тихо сказала: - Пошли на##й! Ещё никогда я не видела, чтобы на##й шли так слаженно, в ногу, и так быстро. Через три минуты входная дверь хлопнула ещё один раз, и в квартире остались я, мама, папа, и запах носков. Я повернулась к отцу: - Я вот только одного не пойму: ты чо, не мужик, что ли? Папа испуганно сделал шаг назад, и упёрся спиной в шкаф. Дочь он воспитывал сам лично, поэтому знал, что сейчас будет. - Какого ###, спрашивается, я должна приходить к вам, выгонять этих упырей, спасать свой богемский хрусталь, и надрывать свой прекрасный голос?! Папа закрыл глаза. - Какого ### это делаю я?! Ты! – Мой палец упёрся в папину грудь. – Ты меня учил стоять за себя, учил не позволять садиться себе на шею, учил… Да ты меня до##я чему учил! Так почему я должна бросать свои дела, и бежать к вам, чтобы выставить из вашей хаты шестерых мудаков?! Папа открыл глаза, и буднично ответил: - Потому и учил. Чтоб пришла, и постояла. Водку будешь? Я посмотрела на папу, и выдохнула: - Давай. - Матери-то чо скажем? – Папа полез в холодильник, и достал оттуда бутылку водки. – Рюмки на кухне. Сполосни. - А ничо не скажем. – Я зашла на кухню, и достала из шкафчика две рюмки. – Щас выпьем, и ко мне пойдём. Колбаски порежь. - Не, я к тебе не пойду. – Папа принял от меня рюмку, и приподнял её: - За тебя. - Ага. – Рюмки со звоном соприкоснулись. – Точно не пойдёшь? Папа сунул в рот кружок колбасы, и машинально вытер бороду: - Точно не пойду. Кому-то надо телефоны попрятать. Мать скоро проснётся. Ты же хочешь провести этот вечер спокойно? - Спасибо, пап. – Я посмотрела на бутылку, завинтила обратно пробку, и убрала водку обратно в холодильник. – Я это… Всё правильно сделала? Папа отвернулся к окну, и в отражении стекла я увидела, что он улыбается. Наклонившись, я поцеловала отца в щёку, и через полминуты входная дверь хлопнула в третий раз. Телефонный звонок разбудил меня в восемь утра. В воскресенье. - Доча… - Печально сказала телефонная трубка материнским голосом, и замолчала. - Что случилось? – Кисло спросила я. Партизан из папы хуёвый. Не мог телефон получше спрятать. - Радость большая случилась. – Голос мамы стал ещё печальней, чем был. – К тебе едет дядя Алик с Урала… © Мама Стифлера | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
