1. Я распутал оставшиеся витки проволоки, подвёл мотоцикл к периметру, нырнул под колючкой и выскочил на той стороне.

2. Внутри Зоны и небо оказалось голубее, и травка сочнее - как в "Сталкере" Тарковского. В десятке метров за забором начинался лес. Судя по карте, в этом месте вглубь Зоны должна была уходить дорога. И действительно - среди деревьев виднелась замшелая колея. Я изолентой примотал к рулю радиометр и углубился в чащу.

3. Лес оказался совсем недружелюбным. Следы дороги быстро рассосались и я оказался в глухих дебрях, заваленных валежником. Я переползал с бревна на бревно на первой передаче, объезжал крупные поваленные стволы, пару раз падал. Сверяясь с картой, я ломился прямо через чащу к ближайшему селу. Мой план был прост: там должны были сохраниться остатки дорог, по ним я доеду до следующей деревни, и так далее. Действительно, я выскочил сначала на песчаную просеку, затем на настоящую лесную дорогу и весело затарахтел вперёд. На пути ещё встречались упавшие деревья, но их я перескакивал или объезжал с ходу. Вдоль дороги тянулся ряд трухлявых стобов линии электропередач, радиационный фон был ниже киевского. Лес расступился, и я оказался в деревне. Из зарослей вздымались кособокие хаты и поредевшие заборы. Внутри домов царило разорение - даже дощатые полы были сорваны и сломаны. Уже вечерело, пора было искать место для ночлега. Ночёвка в тоскливом доме с привидениями не привлекала, поэтому я отправился дальше. Проезжая по просеке, я увидел впереди огромного кабана. Кабан поднял от земли рыло и уставился свирепо и с недоумением. "Сейчас он должен испугаться и убежать", - подумал я. Кабан никуда не спешил. "Стоп. Может, это я должен испугаться и убежать?", - усомнился я. Кабан развернулся и вприпрыжку скрылся в чаще. Отлегло. Я тоже углубился в лес, натянул гамак, перекусил и стал укладываться. Сквозь сетчатый верх гамака светило невероятное количество звёзд - столько я видел только в детстве, и то в планетарии. Часто сверкали метеоры... И только нехорошие мысли отвлекали от этой прекрасной картины: я слыхал, будто в Зоне водится масса волков. Воображение рисовало картину: я мирно соплю в гамаке, а вокруг бесшумно смыкают кольцо серые тени, и слышно только как капает слюна из зловонных пастей... С этими мыслями я уснул.

4.

5. Пожарные пруды часто встречаются в Зоне. Фон рядом с ними в 2 раза выше допустимой нормы - радиометр показывает 0,6 микрозивертов в час. 10 метров в сторону - и фон уже нормальный.

6.

7.

8. Рано утром я отправился дальше, вглубь Зоны. Одну за другой я миновал несколько заброшенных деревень. Тишина, глухие заросли, распахнутые двери, груды бревен и битых кирпичей. Это было как в фильмах про мир после ядерной войны, только без надуманных мутантов и людоедов - просто природа, стирающая следы человека.

9. Природа давала о себе знать очень непосредственно - всё чаще приходилось объезжать громадные кучи лосиного помета. На окраине одного из сёл я спугнул и самого лося - крупная туша ломанулась через заросли. Чем дальше от границы, тем более нетронутыми были дома, избежавшие рук мародеров. Есть разница между заброшенными домами, в которых, вывезя всё нужное, просто перестали жить, и домами спешно покинутыми, как здесь, в Зоне. В рамах блестят целые стёкла, в домах стоит мебель, висят вещи на крючках. И самое жуткое - фотографии. На полу, на стенах, в рамках, в альбомах - всюду раскиданные снимки. Пробирали мурашки, когда я представлял себе людей, бежавших в такой спешке, что позади осталось даже это. Я двигался дальше - в десятикилометровую зону.

10.

11.

12.

13.

14.

15.

16.

17.

18.

19.

20. Говорят, в Зоне живут люди. Не видел ни одного, хотя может быть. Но не в десятикилометровой зоне - зоне безусловного отселения. Когда-то она была ограждена и охранялась. Сейчас остались только поваленные столбы, ржавая колючка на земле и пустые бетонные домики КПП.

21. На подъезде к границе десятикилометровой зоны я увидел вздымающиеся над лесом огромные решетки заброшенной радиолокационной станции "Чернобыль - 2". Я огибал лес полем, и чувствовал себя на открытом пространстве очень неуютно - будто кто-то наблюдает очень пристально, и записывает в блокнот. Поэтому я с облегчением свернул в чащу по ближайшей просеке. Путь уходил в сторону от РЛС, а мой бензобак изрядно полегчал, так что я, скрепя сердце, отказался от поисков обходных троп к "Чернобылю - 2", и поехал, куда вела дорога. Просека вывела на свежий асфальт. Недалеко виднелась бетонная ограда с аккуратно навитой по верху колючкой, а за ней - большая территория с комплексом зданий. Я осторожно приблизился. По карте в этом месте значился "объект "Вектор" - предприятие по переработке радиоактивных отходов. Фонари, следовая полоса, лес вырублен на несколько десятков метров вокруг забора - я не хотел стать героем, поэтому тихо повернулся и скрылся между деревьев. Избегая асфальтированной дороги я двинулся дальше. Широкая, покрытая сыпучим песком просека вела между плотными еловыми стенами, пока на открывшейся поляне не показался жёлтый бронетранспортёр - я приехал на могильник зараженной техники.

22.

23.

24.

25.

26. Комплекс "Вектор"

27. Я спешился и пошёл между ржавыми громадинами. Время от времени зловещий скрип заставлял вздрагивать - на ветру колебались отогнутые стальные листы и распахнутые двери на заскорузлых петлях.

28. Основная масса техники аккуратно стояла на огражденной колючкой бетонной площадке, но вокруг забора царил хаос. Покорёженные грузовики, пожарные машины, бронетранспортёры валялись вмятые друг в друга, как жертвы последней решительной битвы. Водители будто стремились оторваться по-полной перед тем, как бросить технику. Снесённые столбы, раздавленные брюхом бронетранспортёров автобусы, вскарабкавшиеся по груде металлолома грузовики - это отдавало далёким эхом нездорового разудалого веселья людей, которым всё уже по-барабану. Радиометр щёлкал слишком часто - фон переваливал за 1 микрозиверт. Задерживаться надолго здесь не хотелось, поэтому я в темпе пролез под колючкой и бегом углубился в улочки между расставленной техникой. Отснимав диковинные механизмы, я вернулся к мотоциклу. Что-то было не так, чувствовалась смутная тревога. В замке торчал ключ - оказывается, я оставил зажигание включенным, и фара сожрала аккумулятор без остатка. Кнопка стартера бессильно щёлкала. Зловеще скрипела на ветру перекошенная дверь соседнего грузовика.

29.

30. Космические корабли пришельцев ржавели в общей куче.

31. Чернобыльских мутантов пытались удержать в бронированных камерах, обмотанных колючей проволокой. Всё было бесполезно...

32.

33.

34.

35. Приборная панель не светилась, стартер не работал. Я утёр холодный пот. К счастью, у меня есть кикстартер. К несчастью, мотоцикл с него хрен заведёшь. До этого дня мне удавалось стартануть с кика лишь однажды, и то - мотоцикл был совсем горячий, только что заглушенный. Я выдвинул рычаг кикстартера, и приступил. Технология заключается в том, чтобы взгромоздиться на мотоцикл и лягнуть кик со всей дури, всей массой тела. Через полчаса, когда я стал уставать и отчаиваться, двигатель неожиданно взревел. Отлегло.

36. Я двинулся к границе Зоны в стороне от места, где я в неё проник. Путь лежал через заросшие дороги, едва заметные тропы под линиями электропередач, брошенные деревни и дачные посёлки. Завалы упавших деревьев приходилось объезжать прямо через лес. Вообще-то, в Зоне есть сеть сравнительно ухоженных дорог - они соединяют Чернобыль и Припять с приграничными КПП. Движение на этих трассах не назовёшь оживлённым, но шанс попасться есть, поэтому их я старательно избегал. Многие часы ползания по непролазным дебрям убеждают в величии природы. Если человечество внезапно исчезнет, через 20 лет его следы удастся отыскать не без труда. Судя по карте, я приближался к КПП, расположенному в заброшенной деревне в пределах Зоны. Я объехал деревню окраинными улочками, выскочил на трассу и обернулся. Далеко позади виднелся красно-белый шлагбаум. Радостно ухмыляясь, я дал газу и помчался вперёд - до границы оставалось несколько километров. У самого выезда путь преградила баррикада из железного лома. Выехать было можно, следовало только раскидать завалы ржавой проволоки. Я приступил к работе, спокойно и размеренно. Я был абсолютно уверен, что все опасности позади, и мне ничего не угрожает. Не тут то было.

37.

38.

39.

40.

41. Я поднял охапку ржавой проволоки, которая преграждала выезд из Зоны, и увидел перед собой человека в камуфляже. "Христос воскрес!", - сказал пограничник, и положил свой велосипед на асфальт. Была Пасха. Расслабившись, я забыл, что граница с Белоруссией организована по периметру Зоны, так что внутри Зону охраняет милиция, а снаружи - армия.

42. Я покосился на пистолет на поясе пограничника и вообразил себе картину: я гоню на мотоцикле, за мной на велосипеде пограничник, и пули свищут. Представив это, я решил сдаться и начал правдивый рассказ: "Ехал-ехал, наслаждался природой... Сам не знаю как сюда попал, нелепая случайность". Пограничника я убедил - ментов он вызвал с самым искренним прискорбием. Смеркалось. Из глубины Зоны прижужжал на скутере милиционер. Молодой лейтенант сразу принялся строить крутого парня. Поорал на меня, поорал на пограничника, обшарил мои вещи. При виде зеркалки с тремя объективами лейтенант издал радостный возглас. "Да ты журналист!" Я честно признался, что нет, но не убедил. Лейтенант грозил мне суровыми карами, обещал вызвать СБУ и качал головой. "Неправильную ты себе выбрал цель для статьи, ой лучше б тебе не быть журналистом!", - сокрушался он о моей судьбе. Сувениров из зоны в моих вещах не нашлось, журналистского удостоверения тоже, поэтому 3 года за мародёрство и репортёрство мне не грозило - только 400 гривен административного штрафа. Лейтенант сел за мной пассажиром, и мы отправились на КПП, мимо которого я так лихо проскочил. Стали оформлять административный протокол, разговорились. "На патрулировании, бывает, стаи волков видим по 40 голов!", - пугал меня лейтенант. Когда он начал вспоминать "А вот зимой взяли группу сталкеров в маскхалатах...", я окончательно расслабился. Это для них такая игра - "сталкеры" убегают, милиционеры ловят, и всем весело. Мне вручили бумагу о моём нарушении, показали прямую дорогу, и я поехал в ночь. На очередных КПП я потрясал бумагой, и объяснял, что я уже пойман и заклеймён. В 4 утра я был в Киеве.

43.

44.

45.

46.

47.

48.